Мкртумов Самсон Мовсесович

В горах каждый звук рождает раскатистое эхо. Едва возникнув, оно начинает свой неторопливый бег от одной скалы к другой, кочуя из ущелья в ущелье на многие сотни метров вокруг. Это особенно заметно, когда горную тишину нарушает рокот летящего самолёта. Прозрачный воздух подхватывает звуковую волну и несёт её, возвещая окрестностям: летит! летит!..

Вот и этим ранним солнечным утром тарахтение связного У-2 заслышали на горном аэродроме задолго до его появления. Вершины только пробудились ото сна, и теперь, окутанные лёгкой дымкой, они величаво подставляли свои бока ослепительно ярким лучам. Вместе с вестниками нового дня, будто подгоняемый ими, а может быть, и несомый этим солнечным потоком, с востока спешил крошечный на фоне гор биплан.
Подрулив к стоянке, У-2 замер. Из кабины на крыло поспешно, не дожидаясь остановки мотора, вылез офицер связи. Ещё не утихший воздушный вихрь от винта разметал полы кожаного реглана. Офицер спрыгнул на землю и торопливо зашагал к штабу полка, придерживая болтающийся на боку планшет.
Через несколько минут командир 805-го штурмового авиаполка вызвал к себе командный состав. А ещё через четверть часа первая эскадрилья была построена на самолётной стоянке.
- Товарищи! Только что получено донесение, - начал командир эскадрильи. - Вчера, 5 ноября, в районе населённого пункта Гизель наши войска остановили продвижение гитлеровцев к городу Орджоникидзе.

* * *

...Шёл второй год войны. На всех фронтах положение советских войск оставалось крайне тяжёлым. Об этом лётчики знали из сводок Совинформбюро, наблюдая в полётах напряжённые бои на земле, помогая наземным войскам отражать натиск врага.

План немецкого командования предусматривал обход Главного Кавказского хребта с запада и с востока силами двух группировок. Одна из них должна была овладеть Новороссийском и Туапсе, другая - Грозным и Баку. Далее планировался выход в районы Тбилиси, Кутаиси, Сухуми и установление связи с турецкой армией, 26 дивизий которой были сосредоточены на границе с СССР. После этого открывалась возможность вторжения на Ближний и Средний Восток. Войска группы армий "А" под командованием генерал-фельдмаршала Листа постепенно продвигались вперёд. Но каждый шаг в глубь кавказской земли ослаблял врага: за каждый её метр ему приходилось расплачиваться жизнями тысяч солдат и офицеров. Особенно упорные бои шли на правом крыле Закавказского фронта. На нальчикско-орджоникидзевском направлении немцы сконцентрировали сильную танковую группировку. Захватив в конце октября Нальчик, они вплоть до 5 ноября продвигались к Орджоникидзе. И вот известие: враг остановлен!

- Нашей эскадрилье, - продолжал командир, - дан приказ уничтожить подкрепление противника - колонну танков и автомашин. По данным воздушной разведки, в настоящий момент колонна движется в труднодоступном горном ущелье. Через полтора часа ожидается её появление в намеченном для атаки районе. На выполнение задания пойдёт группа в составе... - И командир назвал несколько фамилий лучших лётчиков эскадрильи. - Ведущим группы назначаю капитана Мкртумова.

До вылета оставался час с лишним. Техники хлопотали возле машин, а заместитель командира эскадрильи по политической части Капитан С. М. Мкртумов решил скоротать время в беседе с лётчиками.
Капитана обступили кружком.
- Вы, наверно, слышали о лётчике - истребителе Кубати Карданове, - начал замполит, доставая из полевой сумки газету "Красная Звезда" от 22 октября 1942 года. - Он кабардинец. Воюет, и отважно воюет, рядом с нами - в Северной Осетии. На фронте с первого дня войны... Совершил более 500 боевых вылетов. Сбил 15 немецких самолётов... Награждён двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени. Здесь описывается один воздушный бой Карданова, - Самсон Мовсесович оторвал взгляд от газетного листа. - Летели они на штурмовку. При подходе к цели из-за облака на группу наших истребителей обрушились "Мессершмитты", с ходу атаковали ведущего и подбили его. Тогда вперёд вырвался Карданов со своей группой. Он предложил немцам бой на виражах. Те приняли и перевели весь огонь на него. Так Карданов сковал противника, дал возможность подойти остальным сопровождающим самолётам. Атаку отбили и задание выполнили.
- А что они штурмовали, товарищ капитан?
- В терских степях немцы создали крупную авиационную базу. Вот по ней и ударили как следует, - уточнил замполит.
- Молодцы, ребята! - одобрительно отозвались лётчики.
- Так вот, друзья мои! - выждав паузу, Мкртумов вновь завладел вниманием. - Вы уже знаете, что вчера наши войска остановили гитлеровцев на пути к Орджоникидзе. Не видать фашистам проклятым нашей бакинской нефти! Здесь они все и останутся, у подножия наших гор! Ну а кто удирать надумает - поможем. Так погоним, что забудет, зачем пришёл! Верно говорю?
- Давно пора! Загостились гады!
- Верно: загостились. Но наступают новые времена. Мы собрали силы, и немалые. А в чём она, наша сила? - Капитан обвёл стоящих вокруг требовательным взглядом. - Да в том, что с первого дня войны мы ещё теснее сплотились в крепкий кулак, все вместе! Русские и украинцы, грузины и армяне, азербайджанцы, да что там - вся страна встала стеной. И теперь у нас одна задача - гнать фашистов не только с нашей земли, но до самого Берлина!

Как-то в политбеседе рассказал Самсон Мовсесович о своих родных местах - о горах Зангезура в Армении, откуда он был родом. Рассказал о богатой истории этого края, куда так рвались сейчас фашисты. В прошлые века гремели у подножий гор жестокие битвы. И каждый раз смелые зангезурцы отбивались от иноземных захватчиков. Это наши горы. Они всегда помогали отважным, были их союзником. С раннего детства здесь учились ценить свободу и независимость. Потому и не смогли иноземцы полонить зангезурских храбрецов. Запомнилась эта беседа лётчикам и техникам эскадрильи, в особенности слова: это наши горы. И ныне бои здесь шли трудные... Случалось, возникала у кого-то и растерянность, - тут до панического настроения один шаг. Однако в эскадрилье Мкртумова этого шага никто никогда не сделал. Помогало верить в себя, в боевых товарищей, в боевую технику, которую тебе поручили, слово комиссара.

...Самсон Мовсесович посмотрел на часы, спокойно произнёс:
- Скоро вылет. По самолётам, соколы мои! - С этими словами он надел лётный шлем и направился к своему "Илу".
Через минуту с аэродрома поднялась шестёрка "Илов", ведомая капитаном С. М. Мкртумовым.

Безоблачное небо, абсолютная видимость делали невозможным внезапное нападение вражеских истребителей. Группа шла чётким, слаженным строем. Поэтому Капитан позволил себе поразмышлять о делах, оставшихся на земле. Завтра, в день 25-й годовщины Октября, ему предстоит выступить на торжественном собрании полка. О чём он будет говорить? Конечно, здорово, что удалось наконец остановить фашистов в канун такого большого праздника. В этом есть и заслуга штурмовиков. Сколько вылетов они совершили в последние дни - не сразу и сосчитаешь. "Расскажу о бакинских нефтяниках, - решил Самсон Мовсесович. - Расскажу, какие это замечательные люди..."
На минуту он представил себе, как будет ликовать Баку, когда там станет известно, что продвижение немецких войск остановлено. "Теперь бы в контрнаступление, не давая врагу опомниться!". Беседуя сегодня с ребятами перед вылетом, замполит ещё раз убедился, как заждались его орлы наступления, как рвутся вперёд, чтобы оправдать себя перед народом, отбить недавно оставленные земли.

По мере приближения к цели Мкртумов стал внимательнее наблюдать за воздухом и землей. И не напрасно. Едва показалась дорога, по которой двигалась колонна, как прямо по курсу "Илов" расцвели белыми шапками разрывы зенитных снарядов. "Вот где поставили заслон! Прорвёмся!" Замполит резко бросил машину в сторону, совершая противозенитный маневр. Его примеру последовали остальные лётчики шестёрки. Огонь зениток усиливался. Чтобы лучше изучить обстановку, Мкртумов по радио приказал самолётам сделать круг. Штурмовики пошли на второй заход.
- Будем прорываться на бреющем! - передал ведущий. - Зенитки подавлять только огнём пушек! "Эрэсы" сохранить для колонны!
Мощные моторы "Илов" натужно взревели, пронося грозные машины над самыми головами фашистов. Шквал огня прижал врага к земле, зенитная стрельба утихла.
- Проскочили! - раздалось в наушниках сразу несколько голосов.
Мкртумов круто повёл машину вверх, увлекая за собой группу. Теперь надо было набрать высоту и перестроиться для атаки. Вот когда начиналась настоящая работа! Шестёрка "Илов", проходя поочередно вдоль колонны, обрушила на врага всю свою огневую мощь. С каждым новым пролётом росло число вспыхнувших танков и искорёженных взрывами автомашин. Пушечно-пулемётный огонь, беспрерывные разрывы бомб и реактивных снарядов, от которых дыбилась земля, ошеломили гитлеровцев. В колонне началась паника.
- Комиссар! - Мкртумов узнал встревоженный голос Петра Карева. - Машины в голове!
Самсон Мовсесович и сам уже заметил, как 2 грузовика в голове колонны, воспользовавшись неразберихой, пытаются оторваться и уйти за перевал.
- Атакуем! - отозвался Мкртумов и направил свой штурмовик прямо на них. От меткого залпа "РС" одна из машин вспыхнула огромным факелом. "Вот в чём дело - боеприпасы!" - догадался замполит. Оглянувшись на вираже назад и вниз, он увидел, как идущий за ним Карев точно так же расправился со второй автомашиной: рядом вырос ещё один ослепительно яркий костер.
- Молодец! - крикнул Мкртумов. - Сработали, как на учебных стрельбах!
- Стараемся, товарищ капитан! - весело откликнулся Карев.
Теперь уже горела вся колонна. Тёмные столбы дыма, обозначавшие каждую бывшую боевую единицу вражеской техники, ветром сносило в сторону. Чуть в отдалении дымные нити сплетались в один большой чёрный шлейф, закрывающий поворот дороги, по которой хотели пройти и не прошли фашисты. "Вот вам чёрный саван, проклятые!"
Колонны больше не существовало. Лишь изредка с обочин немцы вели беспорядочный автоматный и пулемётный огонь.
- Идём домой! Горючее на исходе, - разнеслась в эфире команда ведущего. И только сейчас Мкртумов подумал: "Что-то их авиации не видно..."

Лучше бы эта мысль вовсе не приходила к нему, - наушники тревожно закричали голосом ведомого: "Слева - "Мессеры"!
Наперерез "Илам" шли 9 немецких истребителей. Их чёрные свастики отчётливо выделялись на ярко освещённых солнцем фюзеляжах. Расстояние быстро сокращалось. Мкртумов мгновенно оценил обстановку.
- Всем отходить на аэродром ! Атакую один! - скомандовал он и резко отвалил от группы влево.
- Комиссар! Я прикрою! - почти хором отозвались голоса сразу 5-х лётчиков.
- Это приказ!!! - жёстко отрезал Мкртумов. В его голосе чувствовалась досада, что приходится отвлекаться на уговоры.
С первого же захода капитан подбил один из "Мессеров". Боевой строй противника распался. Несмотря на колоссальное численное превосходство, фашисты вынуждены были защищаться - настолько виртуозно владел машиной Мкртумов. Казалось, не тяжёлый штурмовик, а стремительный истребитель соперничает с высокоманевренными машинами. При малейшей возможности капитан короткими очередями стрелял из пулемётов и пушек. Это держало врага в постоянном напряжении. Замысел Мкртумова осуществился: его группа "Илов" без потерь вышла из боя и легла на обратный курс. Стоит ли говорить, с каким чувством лётчики оставляли своего боевого товарища... Но приказ есть приказ! И потом, зная, что за чудо - лётчик их замполит, в глубине души каждый из них верил: он себя в обиду не даст. По-другому просто не могло быть.

Фашисты, видимо, почувствовали, что у советского штурмовика вот-вот должно кончиться горючее. Но вступить в поединок никто не решался. Самолёт Мкртумова сковали плотным кольцом, и выйти из него никак не удавалось. Самсон Мовсесович вдруг вспомнил совсем недавний рассказ знакомого лётчика. Они встретились в политотделе армии. Тот восхищённо описывал новый двухместный штурмовик Ил-2 с воздушным стрелком-радистом в экипаже. Такие самолёты серийного производства впервые приняли участие в боях под Сталинградом в конце октября 1942 года. "Вот бы мне сейчас стрелка! Мы бы им показали, что такое воздушный бой штурмовика!"
Но стрелка за спиной Мкртумова не было. Оставалось надеяться только на себя. "Не расслабляться, капитан!" - с этой мыслью замполит предпринял ещё одну попытку прорваться сквозь окружение, и ещё один "Мессер" задымился и пошёл к земле. Это окончательно разъярило фашистов. Многочисленные трассы пулемётных очередей прошили пространство вокруг штурмовика. "Расстрелять решили, гады! - процедил сквозь зубы Мкртумов. - Так просто не дамся!" Он ещё крепче вдавил своё сильное тело в кресло и отжал ручку газа до упора. Но мотор молчал, кончилось горючее. В наступившей тишине Мкртумов слышал только, как барабанят по обшивке и фонарю кабины пули.

Оставшиеся в живых гитлеровцы из разбитой колонны уже успели прийти в себя и тоже обрушились на одинокий штурмовик всеми уцелевшими огневыми средствами... Стрельба прекратилась, лишь когда самолёт начал падать. Это могло означать только одно: пилот тяжело ранен или убит. Поднявшись выше, "Мессеры" кружили над своей жертвой. Это-то и нужно было советскому лётчику, который применил хитрость - "свалил" послушную ещё машину в крутое беспорядочное падение. У самой земли Мкртумов выровнял самолёт и повёл его в сторону от дороги на посадку. Цепкий взгляд, с детства привыкший к горам, выхватил небольшую покатую площадку впереди. Наклон её был устрашающим, но другого выхода нет. И он посадил тяжёлую машину! Это была посадка, каких не много наберётся за всю историю фронтовой авиации, - посадка настоящего аса!
Выбравшись из кабины, Мкртумов увидел, как прямо на него пикирует вражеский истребитель. Бросился в сторону, припал к земле. Сильный взрыв оглушил замполита, он потерял сознание...
Очнулся Самсон Мовсесович уже в госпитале. Его подобрали и доставили туда жители небольшого придорожного селения. Они видели бой и все вместе переживали за бесстрашного лётчика, в одиночку сражающегося против стаи стервятников.
* * *
Мкртумов лежал у окна и смотрел в бездонное синее небо. "Жаль, не удалось выступить на торжественном собрании..." Но ничего, он ещё расскажет однополчанам об этих замечательных людях - нефтяниках Баку. Главное, что все его товарищи вернулись на аэродром невредимыми. И самое радостное - наши войска начали долгожданное контрнаступление на Кавказе! Это известие подействовало на замполита лучше любого лекарства.

В синеве неба Самсон Мовсесович вдруг заметил высоко парящего орла. Сразу вспомнилось детство и первая близкая встреча с этим горным исполином. "Ты испугался, сынок?" - спросил тогда отец. "Нет, не испугался. Я позавидовал орлу: хорошо ему летать над горами". Сколько лет прошло. А вот запомнился же тот случай...

В госпитале замполит эскадрильи пробыл недолго. А под Новый год в полк пришло радостное известие: Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1942 года капитану Мкртумову Самсону Мовсесовичу за успешное выполнение боевых заданий командования, проявленные при этом мужество и отвагу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 971).

НАГРАДНОЙ ЛИСТ
Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг. Наиболее яркие примеры боевой работы товарища Мкртумова.