|
|
Вагин Александр Георгиевич
Выпускник 1939 года
Генерал-майор авиации
Заслуженный военный лётчик СССР (16.08.1974)
.
Газета "Автодайджест on line"
Андрей Марченко, 31 октября 2001 г.
.
Александр Георгиевич Вагин родился 22 июня 1919 года.
Летать начал с 17 лет. Это был 1936 год. Днем - работа на 156 заводе ЦАГИ, вечером - занятия в вечерней и планерной школе, так начиналась летная карьера будущего генерала.
За 39 лет жизни в авиации ему приходилось и учиться (Академия ВВС, Академия Генштаба), и воевать (Венгрия, в 1956 году), и командовать авиасоединениями (командир полка, командир дивизии, заместитель командира воздушной армии), и разрабатывать планы авиарейдов в сирийско-израильском противостоянии (военный советник в Египте, советник, заместитель командующего ВВС Сирии в начале 70-х).
Среди многочисленных наград - два ордена Боевого Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, высшая боевая награда Сирийской Республики “За боевые заслуги” 1-й степени, множество других наград. А если говорить об освоенных самолетах, то гораздо легче перечислить те, на которых Александр Вагин не летал. Такой “послужной список”, конечно, не мог не привлечь нашего внимания...
Андрей Марченко: - Александр Георгиевич, расскажите, пожалуйста, о начале вашего пути в авиации.
Александр Вагин: - Родился я под Москвой, рос и учился в Москве. У средних школ не было возможности оплачивать обучение своих школьников в аэроклубах в качестве курсантов, поэтому пришлось уйти на завод. Это был 156 завод при ЦАГИ (Центральном гидродинамическом институте). Авиация увлекала, и все трудности, связанные с необходимостью после работы “добивать” школьный курс в заводской школе, совмещая эти занятия с обучением в аэроклубе, во внимание не принимались.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ “ИНКУБАТОР”
В 1936-1937 годах занимался в планерной секции аэроклуба и в том же 37-м году начал освоение самолета. А на следующий год закончил аэроклуб, подал заявление в военкомат о том, что хочу поступить в авиационную школу, успешно сдал вступительные экзамены (математика, физика, химия, русский язык) и был зачислен в Борисоглебскую школу летчиков. В то время это была лучшая школа летчиков-истребителей. О ней Гитлер сказал: “Этот борисоглебский «инкубатор» мы должны разбить во что бы то ни стало”. Кадры в ней готовили очень серьезно. Начальник школы полковник Ухов имел боевой опыт после войны в Испании. Попал я в 4-ю эскадрилью. Эта эскадрилья готовила истребителей. А была одна эскадрилья, которая готовила разведчиков. В школе была довольно неплохая матчасть: И-153 бис, И-16 уже с 62-м мотором, пушечным вооружением. И-153 был отличной пилотажной машиной. Убирающиеся шасси вручную убирали, «накручивая» лебедку из кабины. Но биплан - с максимальной скоростью в пределах 350 к/ч. А почему сделали убирающиеся шасси: в одном из боев на Хасане или Халхин-Голе одному «срезали» стойки. Скорость резко возросла, улучшилась маневренность, и бой закончился успешно. И вот решили сделать шасси убирающимися. Эти машины были очень маневренными и превосходили в этом показателе немецкие самолеты из-за чего нашим летчикам удалось в первые дни войны «наколотить» довольно много немецких истребителей. Вираж на И-16 можно было выполнить за 9-10 секунд, против 22-х у “Мессершмитта”.
Примечание А.М.: Да, я читал отчеты сторон по первым дням войны. Действительно, потери немцев неожиданно для них оказались очень высокими, причем сбивали даже признанных по Испании и Франции асов. Эскадра JG-54 Grьnherz (“Зеленое сердце”), которая признается немецкими историками лучшим соединением Люфтваффе, известная самым низким уровнем потерь во Второй мировой войне, потеряла на 22 июля 1941 года 37 летчиков из 112! После чего командир эскадры майор Ханнес Траутлофт подписал приказ по эскадре, в котором порицал увлечение некоторых пилотов маневренными боями с русскими И-16 и И-153 и давал заключение: “Рыцарские поединки не для Востока. Мы должны просто побеждать”.
А.В.: - ...И вот, где-то в ноябре-декабре 1939 года авиашколу я закончил. Нас готовили спешно, поскольку шла Карело-финская война, но как раз к выпуску война закончилась. Ну и тех, кто показал наиболее высокие результаты, оставили инструкторами в школе. Мы, конечно, все рвались в строевые части, но никого не спрашивали. Хотя здесь инструкторы и летали намного больше, чем в частях, и стреляли регулярно. Утром перед каждым летным днем давалось 30 минут для полета в зоне на освоение самолета. “Крутились” практически каждый день... Мы же должны были учить курсантов, поэтому руководство всегда шло навстречу в плане летной подготовки. Так что мы руку-то в полетах понемногу и “поднабили”... Так мы и пролетали в Борисоглебской школе до августа 1940 года.
Потом под Москвой была открыта Серпуховская школа - пилотов и нас перевели в Московский военный округ с направлением в эту школу. Там мы и встретили начало войны. Так же, как и летчики боевых частей, стояли на дежурстве в системе ПВО Московского военного округа, то есть Москвы. Нас пару раз поднимали для перехвата, но на такой высоте самолеты, которые были в распоряжении школы противника, достать не могли. В 1941 году школу перебросили в Вязники, под Горький.
А.М.: - Кстати, на И-16 использовался винт изменяемого шага?
А.В.: - Нет. Ни на И-153, ни на И-16 ВИШ не стояли. Они появились с истребителя ЛаГГ. Там стоял гидравлический ВИШ.
А.М.: - Г. Голубев - ведомый Покрышкина - писал, что на “Кобре” Р-39 стоял ВИШ с электрическим приводом. У нас такой привод не применялся? Вы летали на “Кобре”?
КОЕ-ЧТО О САМОЛЁТАХ
А.В.: - Нет, у нас применялся повсеместно привод гидравлический. На “Кобре” летал, но каких-то выдающихся качеств за ней не заметил. Этот самолет, конечно, имел свои особенности: все-таки носовая стойка шасси - никаких трудностей ни на взлете, ни на посадке. Нет тенденции уходить, в силу реактивного момента винта, от заданного направления, в отличие от самолетов с хвостовым колесом, которые иногда приходилось довольно “активно” удерживать от неконтролируемого разворота педалью руля направления. А некоторые самолеты, например, И-16 или МиГ-1, МиГ-3 часто ломали стойки шасси в неуправляемом развороте. Был даже один такой командир полка, за которым техник обязательно возил запасные стойки шасси...
Вообще я летал на всех отечественных истребителях от И-153 и И-16 до Яков, ЛаГГов, Ла, МиГ и так далее. Ну и реактивная техника, конечно.
А.М.: - Ваше мнение о технике военных лет? Как вам немецкие истребители?
А.В.: - Конечно, “Мессершмитт” очень удачная машина, но немцы на ней и остановились. “Фокке-Вульф” самолет был высотный и когда он встречался с нашими Лавочкиными, то неудачи имел, как правило.
А.М.: - Да, судя по воспоминаниям наших летчиков, даже Як-1 “бивали” “фоккеров” без особого напряжения.
А.В.: - Ну.. Як-1 была бесподобная машина. Очень маневренная. Она немного уступала “Мессершмитту” в вертикальном маневре и километров на 30-40 по скорости... Причем скорее всего из-за чистоты обработки поверхностей. А к концу войны мы уже имели на каждую машину тентик и уже в сапогах на крыло, конечно, никто не лазил.
А.М.: - К концу войны в советских ВВС было две мощных модификации: Як-3 и Ла-7. На какой было удобнее пилоту? Ведь если Як-3 был более маневренным, то он же был менее “живучим”. Ла-7 – наоборот, был более живучим и, может быть, менее удобным?
ТРИ КИРЗОВЫХ САПОГА И ЗЕЛЕНОЕ БОЛОТО
А.В.: Як-3 была просто великолепная машина. Она же была признана лучшим самолетом мировой войны. В сравнении с Ла-7 примерно то же, что езда на “Волге” в сравнении с ездой на “Москвиче”. Конечно, Ла-7 были значительно прочнее. Они изготавливались из дельта-древесины: 18-20 тонких, клеенных, пересекающихся по направлению древесных слоев. Дельта-древесина значительно превосходит по прочности алюминий. Но и вес, соответственно, увеличивается. А Як-3 был смешанной конструкции: алюминий, дельта-древесина. Выигрыш в массе - проигрыш в живучести. Як был маневреннее, проще в управлении. Но у “Лавочкина” тоже были свои преимущества. Например, он полностью защищал пилота мотором от атаки спереди. Да и двигатели были отличные - звездообразные АШ-82ФН. Бывали случаи, когда “выбивало” два цилиндра, а самолет возвращался на базу!.. У меня был такой случай. Уже после войны, на Сахалине в 1947 году. Со стороны Южно-Сахалинска мы шли в сторону Татарского пролива, огибали Юг Сахалина и далее по маршруту... И где-то на высоте 8-8,5 тысяч метров неожиданно произошел обрыв двух цилиндров второй “звезды”. Тянул я до аэродрома 777 полка. Это на западной части полуострова. Мы называли этот полк “три кирзовых сапога”, потому что если три семерки перевернуть, то получится “иероглиф”, похожий на три сапога... Двигатель в конце концов все-таки остановился. Я выпускаю шасси и планирую точно на посадочную полосу. Вдруг, откуда ни возьмись, прямо по курсу планирования появляется группа истребителей “Кобра” – они шли ниже и только-только приземлились. Катятся себе по полосе, а мне деваться уже некуда – на планировании с отказавшим двигателем глиссада (траектория снижения) гораздо круче и скорость больше... Отворачиваю влево на красивое такое, зеленое поле, недалеко от аэродрома... и на высоте метров 50 вижу, что это вовсе не поле, а поросшее аккуратной травкой зеленое болото. Что делать? Шасси уже не уберутся – двигатель не работает. А садиться на болото с выпущенными шасси - дело крайне рискованное. Можно “капитально” лоб разбить. Ну, “выдергиваю” самолет чуть повыше высоты выравнивания и падаю с парашютирования, как ворона на г... В общем: туча брызг, куча лягушек...
А.М.: Мы остановились на Серпуховской школе.
А.В.: ...Да, да. Кроме дежурства в системе ПВО с нас не снималась задача готовить курсантов. Подготовку давали очень серьезную, хотя и сократили сроки обучения до полугода. Но налетывали они много: 35-40 часов. Проходили и стрельбу, но не по конусу. По конусу они стреляли уже в запасных полках, где их уже конкретно готовили к воздушному бою. Правда, в 1942 году стали стрелять по конусу и у нас. Тогда в школе появилась группа “сынков”: сын Микояна, сыновья членов Военного совета. Их было человек 8 или 9. У них был отдельный инструктор, подполковник. Вот с этой группы начали стрелять по конусу уже в школе. В 1943 году в школе начали работать и с радиостанцией. А так радиостанции были только у командиров звеньев. У остальных в лучшем случае станции работали только на прием... В школе я уже был командиром звена и командиром отряда.
Но меня в конце 1942 года направили в академию ВВС имени Жуковского... А уже в ноябре 1944-го, после окончания академии, я попал, наконец, в боевые части. Отправился в качестве командира эскадрильи на Южный Сахалин в 29-ю ВА. Там уже тогда все готовилось к войне против Японии... Правда, повоевать с Японией нам не удалось. Все закончилось очень быстро.
КОМАНДИРАМИ ПОЛКОВ НЕ РОЖДАЮТСЯ. ИМИ СТАНОВЯТСЯ...КАЖДЫЙ ПО СВОЕМУ.
И вот, там я служил и на Южном Сахалине, и на Курилах, и на Камчатке. Командовал эскадрильей я до 1947 года, пока меня не забрали в штаб армии старшим инспектором по методике и технике пилотирования. Ну тут были свои нюансы. Представьте: прилетаешь в какой-нибудь полк и уже на равных разговариваешь с командиром полка, который еще недавно был твоим командиром. Я по натуре не нахал, и это, конечно, составляло некоторое неудобство. Работа была довольно хлопотной. Истребители били почаще, чем любые другие типы самолетов, и на моем столе всегда была самая большая стопка “дел” по всевозможным летным происшествиям. Поломки, аварии, катастрофы - все надо было проанализировать и сделать заключение. С любой аварией или, особенно, катастрофой разбирается целый ряд специалистов: инженеры, летчики, криминалисты, врачи и так далее. И каждый дает свое заключение.
Но вскоре я неожиданно стал командиром полка. Мы как раз полетели на расследование катастрофы Ли-2. Там командир того самого 911-го полка фронтовик, Герой Советского Союза, дал разрешение на вылет экипажу “транспортника” в сложных метеоусловиях. Местность горная, облака, обледенение - самолет столкнулся с горой и разбился. Комиссия разобралась с делом, сделала заключение. А тут, вдобавок, еще и свое ЧП приключилось - и командира полка сняли. Собираемся уезжать и вдруг - указание: “Вагину - задержаться”. А через 4 дня приказ: “Принять под командование 911-й полк”. Произвели рокировку: бывшего командира на мое место, а меня - на его. Вообще боевой был командир, молодец, но не повезло. А я еще был только майором - 28 лет. Подполковником стал на Чукотке. Через год. Так я попал в дивизию Пстыго, будущего маршала ВВС. Он впервые стал командиром дивизии, а я впервые стал командиром полка. Там мы с ним и подружились. Вообще, ВВС это страна чудес. Здесь иногда происходит такое, что больше никогда и нигде произойти не может. Иной раз смотришь - ну, все, думаешь, шансов нет, убьется человек. А у него - ни царапины. А бывает, к сожалению, и наоборот.
Вот у меня был случай. Я тогда командовал полком в Гудермесе, в Чечне. Летали мы в то время на Як-23. Между прочим, на этом самолете стоял двигатель Юмо - такие немцы ставили на свои “Мессершмитты”-262... И вот, стоим мы с замполитом возле КП, а полетами руководит заместитель. Заходит на посадку молодой лейтенант Полтавцев. Полосы не видит. А видимость была неважная, надо сказать, но другие как-то садились... Ну, отправляем его садиться на полигон, там поле большое, ровное. Он заходит, выпускает шасси, садится. ...Находим мертвым в кабине. Зачем и когда он отстегнул стопор ремней - непонятно, но кончилась такая беспечность трагически. Самолет наскочил колесом на какую-то кочку, он ударился головой о прицел и погиб. Понятно, что будь ремни застегнуты, все окончилось бы даже без намека на трагедию...
А.М.: - Жаль лейтенанта... Ну я помню Як-23, это такой смешной самолет, один из первых реактивных. А что вы скажете о МиГовской тройке: МиГ-15, МиГ-17 и МиГ-19?
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МИГОВСКОЙ “ТРОЙКЕ”
 А.В.: - Як-23, кстати, был чисто Яковлевской машиной: очень легкий, маневренный, очень надежный. Конечно, он уступал по скорости МиГ-15: 920 к/ч против 1076 к/ч. МиГ-17 был, конечно, более тяжелой, менее маневренной, хотя и более скоростной машиной (1145 к/ч). У него было три аэродинамических гребня (у МиГ-15 – два), поэтому он был более устойчив на “предельных” режимах. Подняться он мог на 1100 метров повыше - 16600 м. Ну а МиГ-19, первый советский сверхзвуковой истребитель, был вообще тяжелой машиной. Особенно в варианте “П” - перехватчик. У меня, как у комполка, правда, был “свой” самолет: МиГ-19СВ (скоростной высотный), я на нем забирался на 19500! Но на этой высоте самолет превращался буквально в бревно. Рули вообще игнорировал. А в Москве в летно-исследовательском институте МиГ-19 загоняли аж на 20500. Как они там летали? Не представляю. В общем, 19-й СВ был еще ничего, хорошая машина. А вот МиГ-19П... Он и сам по себе был тяжелым, да еще был буквально “напичкан” очень тяжелым оборудованием. Кроме каллиматорного там был дополнительно и радиолокационный прицел. Каллиматорный - это прицел, в котором точка прицеливания (прицельная “сетка”) вынесена в пространство, что, конечно, удобнее, чем брать упреждение “на глазок”. А радиолокационный прицел вообще позволяет видеть цель в полной темноте или через облака. “Ловишь” самолет противника в кружок, “подгоняешь” под две метки, потом нажимаешь кнопку “захват цели”, производишь пуск ракеты, и дальше он работает сам, а ракета по его “подсветке” настигает объект. Эта машина была мощным оружием и во Вьетнаме показала, что, несмотря на заявления экспертов НАТО о том, что она устарела, вполне может справиться с разрекламированными “Фантомами”.
А.М.: - Как вы оказались в Гудермесе?
А.В.: - Мы поменялись с местным командиром. Как сейчас помню фамилию - Канума. Он прибыл, я сдал ему 911-й полк, которым командовал два с половиной года, а сам убыл в Гудермес. Прибыл я туда году в 1949 или 50-м, а в 1952 отправился уже в Венгрию.
А.М.: - В “ранге” подполковника?
А.В.: - Да. Полковника мне присвоили на 1-м гвардейском полку. В Гудермесе я принял 389 полк ПВО. Это была 42 истребительная дивизия ВВС СКВО со штабом в Грозном. Командовал дивизией дважды Герой Советского Союза полковник Луганский.
Примечание А.М.: Сергей Данилович Луганский стал 18-м в списке самых результативных советских асов с 37 победами. 16-м и 17-м идут братья Голубевы. Виктор Федорович - 39 побед и Василий Федорович - 38.
А оттуда меня перевели в Венгрию командиром 1-го гвардейского полка сначала в городе Текеле, а когда начались события - полк перебросили в Веспрем.
ВЕНГРИЯ 1956. ВВС - СТРАНА ЧУДЕС
А.М.: - То есть вы были в Венгрии как раз во время событий 1956 года? В Венгрии нам показывали альбомы с фотографиями, на которых можно было увидеть зверства фашиствующей толпы. Сейчас многие пытаются представить венгерские события 1956 года как “демократическую весну”. На деле же это была кровавая осень. В одном городке, где жили “ссыльные” венгерские фашисты (хортисты), в доме с проживающими там семьями советских офицеров почти полностью вырезали всех жильцов. Да и в войне на стороне Германии мадьяры участвовали добровольно и “старательно”, чем вызвали к себе ответное взаимное отношение со стороны советских солдат. Я слышал, что среди наших пехотинцев действовало негласное правило не брать в плен мадьяров и усташей (хорватов), которые зверствовали и у себя на родине (усташи уничтожили более 300 000 православных сербов) и на территории СССР. Вы выполняли в 56-м боевые задачи?
А.В.: - Да. Правда, авиация по большому счету там особенно не успела понадобиться. Нам была поставлена задача расчистить переправу через реку Данаец в районе городка Сталинварош. Мост был заблокирован мятежниками, на котором они установили артиллерийские батареи, и нам было приказано работать по ним.
А.М.: - Ну и как отработали? Никого не потеряли?
А.В.: - Отработали успешно. Командующий нас даже отметил. После нашей атаки танки прошли мост без эксцессов. Вылетали тремя восьмерками, потерь не было, но в один самолет второй восьмерки, точно в воздухозабоник попал снаряд. Причем снаряд был бронебойный. Ан не зря говорят “ВВС - страна чудес”: снаряд “влетел” возле левого края воздухозаборника, прошел весь фюзеляж, не повредил ни одного жизненно важного агрегата и застрял в тормозном щитке. Вот и не верь после этого в чудеса!
Интересно, что в нашем районе кроме нас никому больше не пришлось участвовать в боевых действиях. Там в основном действовала наша воздушная пехота - десантники. Действовали очень четко и профессионально. До их прихода аэродром охраняли силами гарнизона, и каждую ночь фиксировались какие-то вооруженные нападения. Как только они пришли - все, больше ни одного случая! Насколько они выше были подготовлены и в моральном отношении, и в тактическом! В Веспрем один полк их прибыл. Два полка дивизии остались в Будапеште, а один отправили к нам.
Неприятно поразили нас наши “мадьярские друзья”. До этого частым гостем был у меня комендант их гарнизона. Чуть что надо - бежит к нам. Так уже “мягко стелет” - друг, чуть ли не брат. А как только эта возня началась, а это было где-то в конце октября, 24-го, по-моему, является ко мне на переговоры с важным видом и сопровождающими парламентерами и с ультиматумом: немедленно вывести наш гарнизон с территории Венгрии.
Я ему говорю, что не уполномочен вести такие переговоры и, тем более, принимать такие решения. “Тогда, - говорит - мы прекратим подачу электричества, воды и всего прочего”. Я говорю: “У нас ведь есть договор, согласно которому вы взяли на себя обязательство обеспечивать наш гарнизон всеми этими «атрибутами»”...
Тут я вспомнил выступление нашего посла в Венгрии, а тогда им был Юрий Андропов, перед командирами частей за месяц до событий, где он рекомендовал нам дружить семьями с мадьярскими коллегами, развивать добрососедские отношения. Какая там дружба семьями, мы еле успели свои семьи отправить от греха подальше...
Правда, воду они все-таки не отключили, а через несколько дней, по-моему, 27-го октября прибыли десантники. Самолеты Ан-12 садились четко, с интервалом 20-30 секунд... Кстати, командиром этой десантной дивизии был бывший командир корпуса, с которым мы вместе служили на Дальнем Востоке. Во время десантирования какого-то его подразделения при сильном ветре погибло 10 или 12 солдат. Его понизили и отправили командиром дивизии в Венгрию. Вот так мы с ним неожиданно встретились в Веспреме...
Выучка у его ребят была бесподобная... Пошли мы с ним на уточнение задачи, где-то числа 3-го ноября, перед операцией по захвату мадьярского гарнизона – мадьяры очень опасно стояли: все командные высоты позанимали артиллерией, танков - штук шесть. Могли в любой момент ударить... И я обратил внимание - его ребята могут действовать и жить в любых условиях. Утром, после постановки задачи заходим с ним в ангар, а они там разместились - казармы-то все переполнены. 5.30 утра, а они спят, как чукотские собаки - сено постелили на полу и группами или взводами собираются в кучу, впритык друг к дружке. И спят спокойно! Чуть тревога - тут же все вскочили и теми же группами уходят на задание!
Сработали они очень чисто. Взяли и КП, и весь гарнизон, что называется, без единого выстрела. Мадьяры еще спали все. Веспрем, кстати, был очень важным пунктом для мятежников: там были подземные катакомбы в несколько этажей, где хранился золотой запас Венгрии. Там даже Гитлер хранил ценности Германии. Там такое оборудованное КП было. Едем с этим комдивом на машине и вдруг - очередь автоматная. Не знаю, по нам стреляли или нет, а он говорит: “Поздно, братцы, поздно”...
Как раз во время этих событий заметил меня командир особого корпуса, фамилию уже не помню, он впоследствии стал командующим Прикарпатского округа. Говорит нашему командующему: “Чего вы его держите командиром полка, переводите начальником штаба в дивизию”. Ему говорят: “Не можем. Начштаба - должность не летная”. – “Ну так дайте ему дивизию!”
А через месяц на меня пришел приказ: принять 330-ю дивизию в Молодечно.
Окончание следует
***
Сирийская командировка
Экспресс-новости. Информационно-аналитический еженедельник
Андрей МАРЧЕНКО
В Сирию генерал Александр Вагин попал из Египта, где был советником командующего ВВС (отношения с египетским руководством не складывались, и советников из страны отозвали). Разницу Вагин почувствовал: "Сирийцы намного понятливее, более боеспособны, намного сильнее духом. Внешне вроде одинаковые ребята, а как пилоты сирийцы намного сильнее египтян..."
Сирийцы действительно оказались единственными, кому удалось "унять" израильские ВВС в войне 1973 года: соотношение побед и потерь почти 2:1. Потеряли 137 самолетов, сбили, по признанным Израилем данным, 236. В основном это американские F-4 "Фантом" и французские "Миражи". "Миражи" были более чем вдвое легче "Фантомов", но маневренного боя с нашими МиГ-21 также не выдерживали.
Огромную роль в успехе сирийских ВВС в этой войне сыграл и генерал А.Г.Вагин.
В конце 1972 года он стал советником командующего ВВС и ПВО Сирии генерала Наджи Джалиля. В КГБ предупредили: телефоны сирийцы прослушивают. И Вагин в каждом телефонном разговоре стал лестно отзываться о командующем. "Прослушку" сняли - свой человек!
"Причем доверяли мне, - говорит Александр Георгиевич, - даже совершенно секретные сведения. День начала боевых действий против Израиля я знал за две недели. Наджи мне говорит: "Только ты не должен никому сказать". Не сказать я, конечно, не мог, но особо отметил, что источник не должен быть нигде оглашен. Наджи потом спрашивал: почему наши семьи точно за день до начала войны покинули Сирию. Но КГБ мог узнать об этом и по другим каналам.
Не сказать мне этого Наджи, конечно, не мог - нужно было разрабатывать план воздушных ударов. Две недели спорили с ним, по каким целям нужно наносить удары и каким составом действовать. Правда, в конце концов он согласился с моими аргументами, и план получился удачным. Самое главное - он соответствовал их возможностям. Тогда стало модным разрабатывать массированные воздушные операции, и они тоже пытались реализовать эту идею. Я говорю: "Да у вас всего 400 самолетов! И вы хотите нанести удар по всем ВВС Израиля на оккупированных территориях. Это недопустимо! Во-первых, их ВВС находятся в 30-секундной готовности - самолеты дежурят с пилотами в кабинах, работающими двигателями, полными баками, а расход топлива непрерывно пополняется через специальные шланги. И когда вы подойдете к целям, вас уже будут встречать. Во-вторых, вы будете с полной бомбовой загрузкой, а у них поднимутся только истребители с ракетами "воздух-воздух". Что тогда останется от самолетного парка?"
Я рекомендовал нанести удары по РЛС и всем командным пунктам ПВО. Все они были расположены на Голанских высотах. Это бывшая территория Сирии - все там знакомо. Высоты эти имеют превышения в пределах 50-100 метров... Мы можем подойти на 10 метрах, выполнить "горку", нанести удар и стремительно уйти. Локаторы нас просто не "схватят", а если и схватят, то поздно - перед самой атакой.
Противник таким образом будет "ослеплен", что позволит нанести еще ряд ударов с минимальными потерями и максимальной эффективностью.
Одновременно необходимо атаковать их запасы горючего. Причем не надо собирать никакие ударные "кулаки". На каждую цель достаточно четверки Су-22. Каждый несет 4 тонны бомб. Прикрытие не нужно.
Сирийцы этот план приняли. Удары были нанесены точно. "Выбили" все локаторы, ударили и по горе Нанси - перед долиной Бекаа - там на большой высоте располагался КП, откуда их РЛС просматривали огромную территорию. Помню крики в эфире: "цель не вижу..."
Выбили 7 КП с РЛС и приступили к действиям против авиации. Помню, вылетела четверка сирийских МиГ-21 и встретилась с четверкой "Фантомов". Мы на КП сидим. Слышу в эфире: "атакую... выхожу... горит..." А языки у них одинаковые, не отличишь - где евреи кричат, где сирийцы. Начинаю подсчитывать по радиопереговорам: один сбит, второй,... четвертый...
Неужели всех четверых наших сбили? Потом слышу: пятый! Значит, хоть одного, но сбили. А потом - шестой! Оказалось, что это "наши" сбили четверых, а потеряли два. Неделю их нефтеперерабатывающие заводы горели.
Проверяю, однажды, у сирийцев технику пилотирования. Смотрю - не выполняют, сорванцы, инструкции по технике пилотирования: идет на горку - скорость уже 500, 400, 300. Вот-вот в штопор сорвется. Поддерживаю рукоятку: "так нельзя..." Оказалось, они нашли "секретное оружие" против "Фантомов". Те иногда пробовали загонять наших в критические режимы, пытаясь уйти на "горке". А МиГи ловили их на этом приеме - "Фантом" тяжелее и срывается раньше - и они били их на сваливании! Правда прием требовал точного расчета: при обоюдном сваливании "Фантом" набирал скорость быстрее.
Мы их капитально готовили: все стрельбы четко по срокам... И стреляли они хорошо. Давали 90% по воздушным целям! По наземным: на пятом-шестом полете уже 60-70%. Ракетчики тоже давали "прикурить". Там наши комплексы "Квадрат" стояли. Однажды от восьмерки, пытавшейся пройти к Дамаску, за несколько минут остался один "Фантом", и тот был сбит истребителем".
И НЕПРИЯТНОСТИ БЫВАЮТ СВОЕВРЕМЕННЫМИ
 "А ведь "натаскать" их помог один скандальный случай. Еще до начала войны - воздушные рейды и бои происходили и тогда. Как-то раз, в ответ на израильскую вылазку, мы разработали план нанесения удара по израильской системе водоснабжения. Все просчитали: планировали атаковать несколькими группами с разных направлений, эшелонируя группы по высоте. Направления выбрали очень точно, учитывая все складки местности. В день рейда на КП прибыли президент и начальник генерального штаба.
А Наджи перед самым вылетом изменил план атаки и не поставил меня в известность. В результате - группы были обнаружены раньше времени. Завязался воздушный бой. Сначала четверка "Фантомов" встретила, потом подошло подкрепление и группу взяли в "клещи". Нижней четверке удалось уйти, остальных крупно разгромили. Потеряли 9 самолетов из 14, сбили 2.
На КП - шок. И вдруг Наджи во всеуслышание заявляет, что наши ракеты плохие - в цель не идут, и это, мол, стало причиной такого печального исхода. Я понял, что он говорит, и, обращаясь к президенту, докладываю - утверждение не соответствует истине. Во Вьетнаме, говорю, 97% американцев сбито ракетами. Мы не раз предупреждали: ваши летчики не умеют применять ракеты. Предлагали план тренировок. Однако тренажи проведены не были во избежание больших затрат (1 учебный пуск - 40.000 долларов). Представляю ему все подтверждающие документы и предлагаю провести эксперимент: я иду в качестве цели, а ваши лучшие летчики атакуют учебными ракетами. Маневрировать не буду: пусть хоть так "попадут" (учебные ракеты только записывают параметры пуска).
Президент что-то говорит командующему, Наджи - красный, как помидор... Завтра, говорит, так и сделаем.
Жду день, второй, третий. А на четвертый адъютант приходит: "Командующий просит вас зайти".
Прихожу. "Мы согласны с вашими предложениями..."
Как оказалось, они каждый день с утра до вечера летали и убедились, что стрелять не умеют. "Только давайте, - говорит, - сначала проведем другой эксперимент. Мы пустим цель, а вы лично проведите пуски". Решили и наши ракеты, и меня заодно прощупать "на вшивость".
МОСКВА БЫВАЕТ И В СИРИИ
Делать нечего, отступать некуда. Хотя я уже давно не тренировался - позади, и в прямом, и в переносном смысле, Москва. Наутро запускают цель, начинаем работать. Наводят наши операторы. Моя задача - не промазать. Наджи и его люди собрались на КП и внимательно за всем наблюдают.
Набираю 6.000. Дают наводку: "Впереди 20, выше 1.000". Вывели точно - почти сразу увидел цель. Расстояние сокращается: 18, 15, 12, "захват", пуск первый - две ракеты, пуск второй - две ракеты. Разворот - захожу повторно для стрельбы из пушек. Даю четыре залпа и заканчиваю задачу. Смотрю на часы: в 12 минут управился. Захожу на посадку. Ну, думаю, сейчас сяду, а там ничего нет! Отсюда выгонят, дома не поймут!
Тут же снимают параметры, пленки проявляют. А командующий сидит и ждет... Приносят: лента ФКП и две ленты стрельбы ракетами. Не зря говорят: неглупый парень, но везет - как в руководстве написано, точно так и отработал. Результат - 100%! Из пушек - ни одного промаха! Наджи посмотрел: теперь, говорит, у нас вопросов нет.
И пошла работа. Месяцев 7 днем и ночью летали. Весь лимит учебных ракет израсходовали. Отработали особенности пуска: не более 2-х единиц перегрузки (цель - максимум под 45 градусов). "Надрессировали" их к началу войны капитально. Из 10 Героев Сирии семеро - летчики! Они меня своим высшим боевым орденом "За боевые заслуги" 1-й степени наградили. С воздуха израильских атак больше не было". http://expressnovosti.narod.ru/39/za.htm |
